флеркен
Скажите пожалуйстя, как в ы относитесь к Достоевскому вообще (его вед многие исследователи рассматривают в рамках религиозной философии) и к проповедям старца Зосимы из "Братьев Карамазовых" в частности?
Достоевский - это "наше всё". Очень люблю, особенно Преступление и Наказание. В "Братьях Карамазовых" больше всего впечатляет легенда о Великом Инквизиторе.
cryptomeria легенда о Великом Инквизиторе тоже впечатляет. Мы её разбирали в универе на интерпретации художественного текста. Даже окончание писали.
Интересно, и чем она у вас закончилась?
А да, кстати, доброго всем времени суток. Теперь и я с вами.
Что же касается проповедей отца Зосимы, то помню, что они казались мне очень хорошими, тихими, нужными.. но все же легенда о Великом Инквизиторе по силе своей произвела впечатление большее. Тогда впервые представилось мне ясно, что означало и чем было искушение Христа в пустыне - раньше-то оно воспринималось хрестоматийно, заученно, вообщем - никак. И это открытие, конечно, поразило и запомнилось.
Зосима, конечно, говорит - "братья, просите радости", но ведь откуда он эту радость выводит? - от осознания себя за всех и за все виновным. И это уже действитель - не легковесная, не "протестантская" радость.
И он прав, безусловно, в том смысле, что даже покаяние - это, как ни парадоксально - тоже радость, ведь слезы без надежды также бессмысленны, как Распятие без Пасхи. [Как это далеко от того вездесущего уныния и "закутывания в черные платочки", и глаз долу, которое особенно в монастрях сейчас увидишь (причем не среди монашествующих - среди паломников!) Недавно передача была про архимандрида Аллипия, и о нем вспоминали - как он по монастырю (Псково-Печерскому) шел: весь сияющий, полный сил, радости, света, и как это непохоже на то, что мы собой являем (или думаем, что должны являть..)]
А Достоевкий действительно силен! И Братья Карамазовы его, удивительный на мой взгляд пример как художественная литература может быть глубоко духовной.
Возможно многие из этих "угрюмых" паломников пытаются таким образом притянуть внутреннее к внешнему. А если по себе судить - порой остаётся только удивляться своей безчувственности, находясь в Храме. Помню, что раньше такого за собой не замечал (или замечал довольно редко). Радость на лицах ближних, особенно когда она искренняя, конечно радует, но одновременно сильно печалит то, что у тебя самого нет - ни радости, ни скорби.
А Фёдор Михайлович прошёл через многое и съел не один пуд житейской горечи. Поэтому и поведать смог о многом и так правдоподобно. Не знаю, есть ли/был ли кто нибудь из "светских" писателей, кого можно было бы поставить наравне с ним...